НУЖНА ЛИ УЧЕНЫМ ИСТИНА?
(о
выступлении американского профессора М. Кремо на заседании Городского
философского семинара в Нижнем Новгороде)
18 ноября прошлого
года небольшая аудитория Нижегородского государственного университета, в
которой проходил очередной городской философский семинар, была забита до
отказа. Публика, пришедшая сюда, по составу была весьма разнородной:
академическая профессура не только философского, но и других направлений, большое
количество студентов, а также некоторый процент «сторонних» (очевидно,
какими-то окольными путями узнавших о визите американского
профессора-археолога).
Интерес к этой фигуре вполне обоснован, так
как профессор Кремо - автор нескольких переведенных на многие языки книг (в том
числе – «Неизвестная история человечества»,
«Деволюция человека»). В этих работах содержится
информация о находке различных, явно принадлежащих человеку, артефактов, возраст
которых исчисляется миллионами лет. Эти находки свидетельствуют о существовании
людей на Земле задолго до появления своих официальных предков - человекоподобных
обезьян, а также о существовании в те давние времена некой технологически
высокоразвитой культуры.
Большинство присутствующих
внимали докладчику с необычайным интересом. Да и правда, нечасто попадешь на
выступление профессора, ставящего под сомнение общепринятые теории происхождения
человека.
Даже беглое
ознакомление с книгами докладчика, предложенными на семинаре, как и приведенные
им на лекции факты, убедили автора этих строк в серьезности предложенного материала
(тем более что М. Кремо – отнюдь не единственный, кто пишет о подобных вещах,
поиски и находки таковых артефактов происходили еще в XIX веке и продолжаются сейчас). Одной
из наиболее известных книг об этом является «Запретная археология» Майкла Бейджета.
Информация об археологических экспедициях, проведенных в Мексике, Египте, Перу,
Боливии в рамках отечественного проекта Андрея Склярова «Лаборатория
Альтернативной Истории» и созданные на основе этого документальные фильмы под
общим названием «Запретные темы истории» доступны сегодня всем интересующимся
этой информацией зрителям и читателям - как
иностранным, так и российским. Однако в своем выступлении докладчик
уделял наибольшее внимание не столько археологическим находкам, сколько
созданию собственной концепции Вселенной и истории человечества. Для
подтверждения этой концепции он привлекал многие известные (а порою -
неизвестные, или не известные всем)
факты: это и находки указанных артефактов, и свидетельства отделения
сознания от тела, и опыты ученых по воздействию сознания на материальные
предметы, и факты, свидетельствующие о возможности передачи мыслей на
расстояние. Слабостью выступавшего оказалась то, что в попытке создания
целостной концепции он явно претендовал на освоение территории, на которой он
не мог считаться профессионалом. Предложенная им триада «материя – ум –
сознание» (matter-mind-consciousness) показалась присутствующим
недостаточно корректной и философски обоснованной. Стремление докладчика
преодолеть главенствующий в научных кругах материализм привело к некоему
«абстрактно – спиритуалистическому» «перегибу».
Именно эти
слабые стороны выступления были в первую очередь отмечены присутствующими
профессорами, которые забросали выступавшего своими многочисленными
замечаниями, на которые он не успевал и не мог ответить во многом из-за
необходимости пользоваться услугами переводчика, не всегда успевавшего следить
за всеми перипетиями спора.
Стоит
согласиться, что предложенная профессором триада, как и многие его другие
рассуждения, были достаточно наивными, но ценность некоторых основных положений
его выступления несомненна. А таковых, главных положений, на наш взгляд, было два:
это наличие фактов, свидетельствующих о древнейшем происхождении человеческой
цивилизации и «выборочность» в передаче этих знаний, не позволяющая большинству
людей узнать об этой информации, так как она всячески замалчивается, в первую
очередь, в научных кругах. Так стоит ли отрицать важность этих положений
доклада? Некоторые из присутствующих решили, что стоит, и с явственным пылом
воплотили это решение в жизнь - ведь именно таким образом, подметив существенные
недостатки выступления и подчеркивая их, можно уйти от реальности изложенных фактов.
Помнится, «классик» марксизма-ленинизма называл факты «упрямой вещью», но и «классикам»
и их нынешним последователям, как, впрочем, и всем современным людям, прекрасно
известно, что вполне можно быть упрямее фактов и относиться к последним весьма
выборочно: нежелательное – не замечать и – при вопиющей необходимости –
агрессивно отвергать, а нужное для своих целей – создавать на пустом месте - и
не только в политике, но и во всех других сферах, и в науке в том числе. Факты
всегда можно подделать под те цели, которые ставятся, «во имя правого или
неправого дела». Так ради какого же дела большинство присутствующих странным
образом изложенных фактов не заметили? Ясно, что налицо – тот самый «фильтр
сознания», о котором говорил М. Кремо и который не допускает проникновения
любой информации, противоречащей общепринятым установкам, так как именно теории
определяют взгляд человека на мир и на факты этого мира. И действительно, т.н.
«научные теории» настолько прочно «встроились» в голову большинства людей, что любое
покушение на них вызывает почти физиологический дискомфорт, и это делает человеческое
мышление совершенно догматическим и механистическим, наполняя при этом
уверенностью в том, что материалистическая теория – в том числе теория Дарвина
в том ее виде, в котором она сегодня представляется в науке – «истинно научна»,
тогда как все иные теории однозначно списываются по разряду «псевдонауки». Между
тем, немногим, скорее всего, известен тот факт, что сам Ч.Дарвин не только
совершенно не отрицал наличия Творца как Первопричины мироздания, но и полагал,
что любой процесс, в том числе и процесс формирования мира, и естественный
отбор, непременно должны управляться некоей сознательной «высшей силой» (даже
если это происходит на уровне определенных и действительных в какой-либо сфере
законов (см.: «Происхождение видов»)).
Влияние
вненаучных установок на научные концепции становится очевидным при малейшей
попытке углубиться в эту область. На то, что любая когда-либо существовавшая в
истории наука питается некими априорно взятыми мифологическими установками, указывал,
например, еще А.Ф.Лосев, доказывавший, что любой ученый вынужден опираться на
некие априорно взятые данности, в которых у него не должно быть сомнений - и
именно на них строить свою теорию. Но истинны ли эти установки, и должно ли у человека,
считающего себя имеющим отношение к науке, или даже у просто мыслящего человека
оставаться место для сомнений? Примечательно, что сам М. Кремо во время своего
выступления был подвергнут обвинению в
том, что он претендует на знание истины, тогда как наука свободна от подобных
претензий, и лишь предлагает теории. Однако невозможно было не заметить, что
гораздо в большей степени это можно было отнести к самим обвинителям, чья заметная
непоколебимость явно зиждилась на внутренней уверенности в истинной правоте
«традиционной научной картины мира», поддерживаемой, к тому же, «по праву
силы», и на уровне «научных кругов», и на уровне традиционных представлений. Именно
поэтому, скорее всего, «стойкая философская материалистическая группа» ушла
домой довольная, совершенно не поколебленная и непоколебимая, и некоторые даже
не стали дослушивать докладчика, самозабвенно предавшись оживленному
философскому диалогу.
М. Кремо
справедливо отметил, что именно «материалистический подход» (и дарвиновская
теория в том ее виде, в котором она преподается и воспринимается сегодняшним
обществом), является тем «базисом», на котором только и способно существовать и
взращиваться сегодняшнее «общество потребления», основанное на «хищнических инстинктах»,
потребительстве и «борьбе за выживание» - общество, сводящее духовность к
некоей разновидности «социальности» и не принимающее во внимание существование
иного (внесоциального и внеприродного)
смысла и «стержня» человеческого существования.
Обоснование
же пресловутого единства представлений в научных кругах необходимостью наличия
некоей принятой и годной для учебников стройной (точнее, кажущейся таковой) научной
концепции, совершенно не правомерна, так как при таком «раскладе» (утаивании
фактов или их сознательно искаженной и «преданной осмеянию» подаче) люди теряют право на объективную информацию.
Думаю, что история продемонстрировала нам немало трагических примеров подобного
рода: можно вспомнить, хотя бы, способы утаивания фактов и силовые приемы,
используемые для защиты «лысенковской науки». Так что ученые, не отступающие от
«традиционного дарвиновского направления», хотят они того, или нет,
бессознательно служат интересам тех сил, которые не заинтересованы в развитии
человека. В обществе, где философия оказывается своеобразным «придатком» к
«академической науке» и стремится ни на шаг не отойти от тех «общепризнанных
научных стереотипов», которые предлагает наука (точнее, не вся наука, а
«общепризнанная», «привычная», наиболее многочисленная, «поддерживаемая» и «ласкаемая» на общественном
уровне ее часть), она не может иметь ни ценности, ни значения, так как наука
имеет дело с конкретными явлениями, но чаще всего оказывается не способной
проникнуть в их истинную сущность (чем и пыталась издавна заниматься философия).
Таким образом, угодливо «расшаркиваясь» перед «традиционной наукой», философия по
сути подписывает себе смертный приговор. Не присущи ли сегодняшней официальной
философии и науке черты такого же мракобесия, как некоторым средневековым
замкнутым самими на себя учениям, согласно которым конечная Истина установлена
и неоспорима, а несогласных следует отправить на аутодафе, на дыбу, на костер?
Хотя 21 век предлагает и куда более
цивилизованные формы «разборок» - галантную толерантность и толерантную
галантность, что и было продемонстрировано уже самим фактом проведения
подобного семинара.
Автор этих
строк пребывает в твердой уверенности, что если бы сегодня великий русский
философ В.С. Соловьев существовал не в виде громкого имени и повода для
создания памятника, а в виде живого человека, то лучшее, на что он мог бы
претендовать – это редкие выступления на каких-либо частных конференциях,
организованных группой энтузиастов. На него смотрели бы с явным подозрением и
неодобрением как на «псевдоученого», желающего создать совершенно немыслимый
(для позитивистского сознания) синтез – науки, философии и религии (да что там
Соловьев – думается, и самого Гегеля выслушали бы лишь снисходительно-вежливо,
посудачив, расходясь, об идеалистических заблуждениях чудака). Сегодня большинству
преподавателей философии совершенно ясно, что все основные идеи В.С. Соловьева пригодны лишь для кратких глав в учебниках и
для изучения их занимающихся «историческими памятниками» «энтузиастами». Да и в
самом деле, могут ли всерьез принимать, например, идею В.С.Соловьева о теософии те, кто кидает все свои силы на
борьбу с «псевдонаукой»? Тем более что в
результате сходства названий у В.С. Соловьева и Е. Блаватской (коей, как ни
странно, отдается явственный приоритет в изучении понятия «теософии») положение еще больше запутывается, а человечество – удаляется
от Истины.
Встреча с М.
Кремо вывела присутствующих на обсуждение самых важных вопросов мироздания,
«встряхнула» собравшихся. Ведь очень полезно на заседании философского общества
иногда обсуждать не частные философские проблемы, а темы самые «глобальные»,
способные «снять шелуху» и «приоткрыть завесу» над принципиальной и – увы –
неискоренимой - разницей мировоззрений (тогда как обсуждение более частных
вопросов не всегда выявляет это с такой предельной ясностью).
Автор этих
строк с интересом наблюдала, как наглядно работает механизм «фильтрации знания» и догматического
«мифологического мышления», заставляющий «отсеивать все лишнее», даже если это «лишнее»
прямо-таки кидается в глаза. Каждый человек, выбравший некую мифологическую основу своего
существования, старается неуклонно ей следовать, и лишь иногда эта основа может
меняться - под воздействием обстоятельств или размышлений. Но для того, чтобы
эта основа сменилась – может быть, на более близкую к истине - следует оставить
в сознании некое пространство для сомнения и сохранить определенную гибкость
мышления. Если кто-то из присутствовавших на встрече почувствовал в себе существование
этого пространства и импульс к новому размышлению
о вроде бы привычных вещах - значит, встреча прошла плодотворно.
Ведь истинный
ученый не имеет права отвергать некоторые факты (ФАКТЫ!) только потому, что они
не встраиваются в привычный порядок вещей, не описываются общепринятой теорией,
и отнимать у людей право на информацию и
тем самым право на размышление над ней. Может быть, все-таки попытаться
разобраться в «еретических» учениях? Ведь факты
не могут ни убить истинную теорию, ни
нанести ей вреда.
Шулындина А.Б., к.ф.н. (Нижний Новгород). E-mail: shulindinaab@mail.ru
Do Scientists Need the Truth?
(about the visit
of the famous American archeologist Michael Cremo to Nizhny Novgorod and his report
at a session of the Nizhny Novgorod city’s Philosophical society)
On the November 18,
2008 the small audience of the Nizhny
Novgorod University Darwin Russia
Even flipping
through the books being on sale at the session and the information the reporter
was speaking about, convinced the author of this paper of the fundamentalism of
his work. But Michael Cremo paid his attention especially on the idea of the structure
of the world. His drawback was attempt to trespass the territory of philosophy. The triad suggested by him
“matter-mind-consciousness” seemed to the audience not enough correct and
philosophically founded.
Just these weak
aspects of the report were noticed by the present professors, who showered the
reporter with a lot of critical notes. It was difficult to understand each
other because the interpreter could not translate everything. But they did not
notice the important facts that were impossible to deny. There were two most
important facts: the presence of the artifacts and the “selection” of the facts
and knowledge by the group of scientists and by society, that makes it
impossible for the men to have an objective picture of the world. We could see
how the law of “filter of the consciousness” worked. The “traditional scientists”
were sure of their “materialistic truth”, and in the truth of Darvin’s theory.
But only a few people know that Darvin himself considered the laws of the
development of the life to be ruled by some Spiritual Power.
The influence of
the beyond-scientific orientation on the scientific theories is evident. For
instance, Russian philosopher Aleksey Losev proved that any scientist founded
his theories on some a priori
directives. But these directives might not be correct. And the true scientist
must have his doubts about it. The society that considers the philosophy to be
some “addition” to the official science can not get real philosophy, because
science can not explain the essence of the things, and only philosophy has some
possibilities to do it.
The author of this
article is sure that, for example, if famous Russian philosopher Vladimir
Soloviev had been alive today, he would have been considered as “a weird
person”. The representatives of “official science” would look at him with
suspicion and disapproval as to the
pseudo-scientist, who tried to make some synthesis of so different for the
positivist consciousness things as science,
philosophy and religion.
The meeting with
Michael Cremo bring its representatives to the discussion of the most important
themes, because the discussion of the “volume” themes discloses the difference
of the world outlook systems.
The author of this
article with great interest keeps an eye on the mechanism of “the filter of the
consciousness” that forces the person to eliminate the “unnecessary” things.
But true scientist and even every thinking man must be ready to change the
basis of his existence. Because the true scientist must not deny real facts
(FACTS!) only because they do not step in the “traditional order”, and to
deprive of the men the right for information. Because the facts can neither
kill the true theory nor damage it.
Anastasia
Shulyndina,
Ph. D., philosophy
Secretary of the Nizhny Novgorod section of the Russian Philosophical
Society
Cell phone: +7 910 390 80 52
Напечатано: «Вестник Российского
философского общества». 1 (49), М., 2009. С.53-57.
Комментариев нет:
Отправить комментарий